И это дает понимание, почему зависимый бессилен перед зависимостью и ее нарастающими негативными особенностями, в том числе - отрицанием, ложью, закрытостью и т.п.. Таким образом, от специалистов, занимающихся любой помощью зависимым, требуется учитывать довольно низкий уровень способности зависимого осуществлять свободный выбор, быть честным, открытым, даже с самим собой. И, что с каждым годом жизни зависимого этот уровень все ниже. Да, зависимость вовсе не является, априори сопряжена с недееспособностью, и за многие свои поступки, поведение и выборы, зависимый несет и должен нести ответственность. Но за саму болезнь, за ее приобретение, он ответственности не несет, как и за то, каким образом она влияет на его психическую деятельность, как прогрессирует. Он просто не осознает многого, что делает с ним поврежденная психика.
Такое понимание, называемое «нозологический подход», позволяет трезво относиться к зависимому человеку и эффективно строить работу с ним. Некоторые поведенческие аспекты жизни зависимого, многие его психологические особенности, социальные проблемы, само употребление веществ изменяющих сознание, а также «греховное поведение» – лишь симптомы его заболевания, а не первопричины и не суть. Попытки влиять на симптомы, изменять и подавлять их, как и в других заболеваниях, не является главной целью терапии, а порой и приносят лишь вред, если предпринимаются автономно и рассматриваются, как достаточные меры. Скажем, снятие головной боли, может скрыть развитие раковой опухоли в мозгу. В любом случае – лишь подавление симптомов никогда не аннулирует синдром, это очевидно.
При этом, с одной стороны среди почти всех, кто хоть как-то участвует в решении проблем наркотизации и алкоголизации, привычно уже звучит тезис о том, что зависимость – болезнь, и зависимый человек болен, но с другой, в устах многих, этот тезис не несет в себе адекватной смысловой нагрузки. И это влечет за собой серьезные недостатки в попытках помогать таким больным. Так, например, многие все еще пытаются просто перевоспитать зависимого, научить его по-другому себя вести, приучить его к хобби или спорту, запугать зависимого рассказами о вреде наркотиков и алкоголя или тем, каким «нехорошим людям» идут деньги, потраченные на их покупку. Чаще всего все эти меры воздействия, естественно направлены на главный очевидный симптом – употребление алкоголя или наркотиков. Все это, противоречит самой концепции болезни зависимости, перед которой бессилен сам больной. Попытки заставить зависимого прекратить употреблять вещества изменяющие сознание (закодироваться, дать клятву/зарок) – это то же самое, что заставить больного туберкулезом дать обещание не кашлять. Отличие только в том, что, учитывая психические особенности зависимости, такой человек может и сам реально верить и искренне обещать убрать этот симптом. Но он бессилен в этом, точно так же, как и больной туберкулезом перед кашлем. Да, встречаются случаи долгого воздержания после клятв или кодирования; но, во-первых это – капля в море, по сравнению с большинством, во-вторых, на какое то время и больной туберкулёзом может не кашлять, а в-третьих, сам человек от этого не меняется, и при кажущихся внешних улучшениях (нравящихся родным и близким), чаще всего демонстрирует довольно низкий уровень здравомыслия, самоактуализации и счастья. Что, в конце концов, приводит родных к горечи, разочарованию и известной фразе: «Лучше бы ты пил»,- а больного – к срыву.