Прежде чем начать помогать зависимому человеку или его родственникам, зачастую личностно ещё более нездоровым, мне необходимо понять, а чем я вообще в состоянии помочь. Христианское богословие ничего не говорит мне о масштабе моих возможностей, но оно чётко объясняет мне границы возможностей Божиих. Божественная сила и всемогущество Творца простираются до тех рубежей, где начинает действовать человеческое своеволие и самость. Значит, мне необходимо постараться понять масштабы пределов своеволия и самости в зависимом человеке. И только после того, как эти границы станут мне видимы, я попробую, в зависимости от увиденного, что-то предпринять в детоводительстве человека ко Христу.
Сложность в том, что вопрос о границах самости и своеволия зависимого, не вставшего на путь выздоровления – вопрос вполне себе риторический. Внешне зависимый может выглядеть жалким, больным, придавленным жизненными обстоятельствами до последней степени, но, по факту совершаемых им поступков и высказываемых им суждений, именно он, если не правит этим миром, то всецело контролирует его.
Очень показательны первые встречи приехавших в Реабилитационный центр жителей с приходским священником. Распорядок на приходе в Ерино таков, что по пятницам вечером все желающие могут встретиться со священником не в формате исповеди, а просто поговорить или задать любые вопросы. Новички, приехавшие в Центр на реабилитацию, по прошествии недели-двух обычно приходят познакомиться со священником. Встречи эти бывают конструктивны, а бывает, ты обнаруживаешь, что стал объектом самоотверженного развода и просчитывания на предмет, чем от тебя можно при случае попользоваться и как тебя использовать в случае чего. Я думаю, что в этом зале нет человека, который не испытал бы на себе все эти методы манипуляции. Если мотивация к выздоровлению недостаточно сформирована, весь свой ум и все силы, всё наличествующее обаяние зависимый направляет на то, чтобы обжиться в Реабилитационном центре при православной храме по-своему. И даже нельзя сказать, что такой новичок пришёл познакомиться со священником: скорее, он пришёл познакомить местного деревенского попа с приехавшим в Центр собой. Если при этом зависимый имел опыт церковной жизни, скорейшим и кратчайшим путём к сердцу батюшки выбирается разговор на высокодуховные темы, среди прочего может прозвучать и тот самый вопрос «что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную?» (Мф.19:16). Но, слыша этот поток речи, ты отчётливо понимаешь, что человек, быть может, вначале вполне искренне собирающийся познакомиться с тобой, на деле оказался способен лишь отработать сценарий своей болезни, и для него ты – постольку-поскольку священник, и даже постольку-поскольку человек, а вообще-то, как и всё на белом свете, всего лишь объект манипуляций и потенциальный источник изменяющего сознание заветного вещества.
Зависимый говорит не с тобой и не слушает тебя, более того – он самого себя не слышит: он просто спонтанно действует, направляемый владеющей им болезнью.
Вот это и есть главное, что нужно принять во внимание всякому священнику при намерении помочь зависимому, пытающемуся начать своё выздоровление: он не слушает, не слышит, и даже не видит тебя как человека. Это состояние, в которое зависимый врастал годы, в котором он запёкся, как муха в янтаре.
Наивно считать, что разговор со священником или посещение богослужений в каком-нибудь приходе, или поездка по монастырям сами по себе что-то изменят. Книга архимандрита Мелетия (Веббера) «Шаги преображения» подробно описывает человеку здоровому и непричастному зависимости причины и глубину неспособности человека зависимого питаться твёрдой духовной пищей православной ортодокси́и.